marusich 
Фридерика Тира Марион Вильгельмина Доротея фон дер Остен живет в Германии. Ей 61 год, и она гомеопат. Знаете, почему у неё такое длинное имя? Потому что если бы правила наследования в английской монаршей семье ещё совсем недавно были такими же, как сейчас, у этой старушки была бы ещё более бессмысленная профессия – королева Великобритании.
Кто бы мог быть быть королевой Великобритании?
Этот рассказ, вероятно, следует начать с 1066 года, когда на английский престол взошел Вильгельм Завоеватель. С той поры трон традиционно переходил к первенцу монарха мужского пола. Если королю не удавалось дать стране наследника с этой вроде бы бесхитростной характеристикой, начинались войны, политические интриги, прочие глупости. Широкие массы грязных оборванцев, не горевшие желанием расставаться с жизнью, чтобы привести к власти очередного кровопийцу, со временем ограничили полномочия монархов. У простого народа сначала появились какие-никакие права, а затем он стал устраивать выборы и отправлять своих представителей в специально организованный для этой цели парламент.
Не выдержав этих издевательств, в 1688 году из Англии сбежал король Яков II. Народные избранники объявили, что монарх отрекся и трон теперь свободен. Согласно традиции, корона должна была достаться первому сыну Якова. Однако парламент, не желавший, чтобы государством руководил восьмимесячный ребенок, к тому же католик, предложил тепленькое местечко дочери сбежавшего монарха Марии и ее мужу Вильгельму Оранскому. Сия пропозиция содержала одно немаловажное условие — парламент оставил за собой привилегию принимать и изменять положения о правилах смены одного монарха другим, что было впоследствии закреплено в Билле о правах 1689 года и Акте о престолонаследии 1701-го. Большинство норм, установленных этими документами, используются в Великобритании по сей день.
Первое же положение лишает права на престол всякого, кто «исповедует папистскую религию или женится на папистке». Подразумеваются здесь, конечно же, католики. Второй пункт гласит, что монархами могут стать только отпрыски рода Софии, курфюрстины Ганноверской. Почему парламент упомянул именно эту даму? Потому что в то время она была ближайшим живым потомком Якова I, не исповедовавшим католическую веру. Структура наследования основывалась на принципе когнатической примогенитуры. Его можно проиллюстрировать на примере персонажей из нынешнего состава британской королевской фамилии.
У королевы Елизаветы есть сын по имени Чарльз, и он первый в очереди на трон. Пока у него не было детей, вторым претендентом на Букингемский дворец был его младший брат Эндрю. Когда у Чарльза в браке с принцессой Дианой родился Уильям, он подвинул своего дядю на третье место. Следующий отпрыск, Гарри, заставил того спуститься еще на одну позицию. Затем начал плодиться и размножаться Уильям — у него уже трое детей, в том числе двое мальчиков, Джордж и Луи. Они расположились бы в очереди на трон сразу за отцом, оттеснив несчастного Эндрю соответственно на шестое место, а своего дядю Гарри — на пятое. В принципе, все не так уж и сложно.
И все бы ничего, но в 2011 году, согласившись с мнением цивилизованного мира о том, что сексизм — это отвратительное по своей сути явление, 16 государств, состоящих в Британском Содружестве наций, подписали так называемое Пертское соглашение, которое внесло два серьезных изменения в правила наследования. Во-первых, оно положило конец дискриминации претендентов на трон, чьими супругами являются католики, хотя самим им по-прежнему запрещено исповедовать это направление христианства. Во-вторых, оно утвердило переход на абсолютную примогенитуру, то есть уравняло в правах наследников разных полов. Это заставило многих людей, чьим хобби является отслеживание всяких генеалогических линий, задуматься — что было бы, если бы этот принцип стал применяться несколько раньше?
В последний раз дочь, имевшая преимущество первородства, была обделена короной в 1901 году, когда отошла в мир иной королева Виктория. Тогда трон достался не старшей дочери, тоже Виктории, а Эдуарду VII, чьи потомки продолжают править страной и сегодня. Но если бы нынешние нормы применялись всего сто двадцать лет назад, то после названной наследницы королем Великобритании стал бы император Германии Вильгельм II. Затем на престол вступил бы его первенец, кронпринц Фридрих Вильгельм. Он передал бы полномочия дочери — Фелиците Прусской, а та — упомянутой в самом начале Фридерике Тире Марион Вильгельмине Доротее фон дер Остен, врачу-гомеопату. Впрочем, от этого в нашей жизни ничего бы не изменилось. Какая нам разница, кто изображен на английских денежных купюрах?
